Закон, земли и люди в российских реалиях

Начать историю следует издалека, года так с 2006, когда 23 июня был принят Федеральный закон № 93 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества». В народе закон быстро приобрел известность, как «Закон о дачной амнистии».
О том, что дачная амнистия была необходима, спорить практически бесполезно. За годы на земельном рынке сложилась ситуация, когда граждане, получая земельные участки в организациях и на предприятиях под садоводство и ведение дачного хозяйства, оказались без документов на то, что построили своими руками. Просто никто не поторопился оформить права собственности на подобные объекты.
Требования на момент строительства были несколько иные, особенно если речь идет о сельских поселениях, где дома строились или при советской власти, или еще в позапрошлом веке. Каких-либо документов, подтверждающих права на такие объекты не могло быть в принципе. Отсюда и вырос вопрос дачной амнистии, а существующее положение дел не давало возможностей вовлекать указанные объекты в гражданско-правовой оборот, использовать в качестве залога. Был затруднен и процесс налогообложения такой недвижимости, передачи ее по наследству и прочее.
В чем же был смысл дачной амнистии? Проповедники данного закона говорили по этому поводу, что главная задача – получить права на землю и оформить границы этих самых земельных владений, то есть существующее фактически положение перевести в положение, закрепленное юридически. В идеале все должно быть оформлено по принципу как у покупателя квартиры, где есть документ, дающий подробную информацию кто у кого и что купил. В истории с дачными участками такого не было.
На практике для дачников и садоводов «дачная амнистия» стала лишь сменой одной бумажки на другую. Но начиная кампанию, государство пыталось сделать не совсем это. И тут уже само слово «амнистия» начинает казаться сомнительным. Ведь с документальным оформлением участка, человека, становящийся его законным владельцем, становится и налогоплательщиком, а государство присваивает участку кадастровый номер.
Трудным моментом всей дачной амнистии является «непонятность» границ. Ведь документально они оформлены были в редких случаях, и получалось, что их периодически двигали, без злого умысла, то в одну, то в другую сторону. В итоге получили полное несоответствие границ старым планам.
Внесла свою лепту в общий разброд и неразбериху на дачных участках упрощенная система регистрации прав на дачные участки. Границы по «упрощенке» могли быть не отмежеваны, а просто зафиксированы. В результате суды получили вал исков о межевых спорах. Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Наиболее умную позицию заняли более-менее состоятельные граждане, понимающие, что неотмежеванные границы – это ничто. Поэтому так называемые «богатые» отмежевались, а «бедные» пошли по пути «упрощенки». Итогом стало то, что первые получили права, а вторые – головную боль в виде межевых споров и судебных разбирательств.
До недавнего времени существовала возможность отмежевать земельные доли общего пользования фактически минуя решение Общего собрания. При этом его большая часть даже не узнает о том, что это произошло и кто, собственно, отмежевался. Таким положением могли воспользоваться и обязательно пользовались рейдеры.
Закрыть эту «дырку» должен был приказ Минэкономразвития. О его принятии пока неизвестно, сообщалось лишь о том, что «собираются принять». Как будто предупредили рейдеров или еще кого-то, «заканчивайте, пока не попались». Специалисты земельной сферы при этом не могут дать внятного ответа на основании какого закона выпущен данный приказ. Единственное более менее «законное» и имеющее под собой какие-то основания – это поправки в Гражданский кодекс, которыми парламентарии пытаются хоть как-то урегулировать земельные отношения.
Не добавляет спокойствия дачникам и предвыборный период жизни страны. Да не только дачникам. В такое время все политически заинтересованные лица стараются наобещать с три короба. Народ, разумеется, давно привык к этому и обещания «молочных рек» пропускает мимо ушей. Но что будет после выборов, тем не менее, беспокоит всех. Игра в «хороших политиков» за несколько дней-недель до выборов часто заканчивается обратным эффектом.
Далеко в историю за примерами ходить не надо. Так, перед прошлыми выборами Павел Крашенинников – депутат Госдумы, возглавлявший комитет по законодательству предлагал проводить межевание, за которое гражданам надо было бы заплатить. Мнение его оппонентов было однозначным – народ такое финансовое бремя не потянет.
Ситуация вызвала много шума и в итоге дошла до Путина, прозвучав в виде тезиса «из-за межевания дачная амнистия не работает».
Владимир Владимирович дал однозначную команду Госдуме – «упростить». Все бы хорошо, но вопрос в очередной раз уперся в стену, на этот раз в стену компетентности, или ее отсутствия. Ведь создавать законы оказалось не менее сложным делом, чем создавать микросхемы, заниматься хирургией или управлять самолетом. А законотворчеством в нашей стране занимаются, мягко говоря «не специалисты». Вот и получается в итоге так, как получается.
Перед прошлыми выборами команда Путина «упростить» пришла в первую очередь к Павлу Крашенинникову, которого по его словам «осенило» до того, что он предложил отменить межевание вообще. Такой вариант упрощения был принят почти единогласно «ЗА», а о последствиях этого голосовавшие как-то подумать забыли.
Следствием же отмены межевания стало то, что сделки купли-продажи участков, постановка их на кадастровый учет стала возможна без обмежеванных границ. То есть вернулись к тому, с чего начинали. Желая узаконить права граждан на землю, власти предложили сделать эту процедуру простой. В Думе же «доупрощались» до того, что положение дел в сфере откинули на шаг назад, чем это было изначально. Весь смысл дачной амнистии таким образом пошел под откос. Ситуация давно стала бесконтрольной.
Очередная попытка задобрить садоводов была принята совсем недавно, когда на «очередной встрече с народом» Путин услышал от представителей народа клич о помощи. В ответ Владимир Владимирович отметил, что садоводству надо «безусловно, помогать».
Практически сразу после этого Минсельхоз выделил 200 миллионов рублей на помощь садоводам. Правда, как именно должна выглядеть эта помощь никто, к сожалению, не знал. Да и если поделить 200 миллионов рублей на примерно 60 миллионов отечественных садоводов, то получается около 3 рублей на брата – хороша помощь. Очередная неразбериха и необходимость дележки денег привела к тому, что данный бюджет осел в Ленинградской области, Нижнем Новгороде и еще нескольких областях. Что именно с этой помощи и в каком виде получили садоводы – не понятно до сих пор.
Хотя это не помешало «Единой России» восхвалить себя тем, что «из Путина выбили 200 миллионов».
В таком деле, особенно в предвыборное время главное, чтобы «помощь» принесла хотя бы нулевой эффект. О положительных результатах говорить практически нет смысла, лишь бы отрицательного влияния не было. Для власти же главное сам факт – помощь оказана. В «личное дело» еще один положительный пункт может быть включен, да и Путину доложить можно – «садоводам помогли».
От такой «помощи» иногда просто страшно. Можно вспомнить рядом с 200 миллионами для садоводов 50 миллионов рублей на борьбу с пробками в столице. Как бороться с ними, тоже не очень-то понятно и похоже на борьбу с ветряными мельницами. Но, тем не менее, деньги выделены и ушли на….покраску бордюров в центре города. Как это поможет победить пробки? Да разве это главное – главное, что отчеты сданы, а работа идет. В данном случае, похоже, важен не результат, а сам процесс – чтобы все довольны были.
Экономика двойных стандартов
Инакомыслие в России не любили никогда. Примерно та же ситуация наблюдается и сегодня. Страна должна быть «единой», а для этих целей, как говорится, все средства хороши. И несмотря на заявляемый «плюрализм мнений» остается этих самых мнений все меньше и меньше, а скором может и вообще одно будет.
Политика привела к тому, что и «лучшее» и «худшее» в политической жизни просто отсекли, оставив одну «золотую середину», которая на деле оказалась обычной серой безыдейной массой, заинтересованной только в ублажении своих интересов. В итоге не осталось политиков с собственной позицией, осталась лишь «линия партии».
Тех, кто реально мог что-то сделать в земельных вопросах, кто был специалистами, также просто отсекли от политической жизни. Среди таких оказался и Валентин Денисов, координировавший с 2007 года работу «Единой России» на селе и возглавлявший думский комитет по аграрным вопросам. В этой же «колонне» осел и Виктор Плескачевский, председатель комитета по собственности и земельным отношениям. У этих людей свое мнение по поводу ситуации на земле было. Но в чем-то оно выходило за рамки «среднего», поэтому и было «устранено». Будучи специалистом в земельной области его оставили ответственным за «собственность».
К слову понятия эти в нашей стране отдельные – есть строение и земля, которые по закону, как бы и не взаимосвязаны ничем, по принципу «мухи отдельно, котлеты отдельно». Это в римском праве «здание следовало за землей», а в «российском праве» все пока еще иначе – хозяев много, толку мало.
В этом, к слову, могут крыться и корни того, что одно за одним сносятся исторические здания – хозяин земли один, здания – другой. Решить вопрос можно в таком случае только радикальными мерами, коими и становится снос.
Проблема «несвязанности» земли и строений порой выливается в том, что продается вроде бы участок с домом, но документы на дом не прикладываются, а то их вообще может не быть.
В итоге счастливый покупатель земли с недвижимостью на ней через день может обнаружить только землю, а дом разобрали и перевезли для продажи в другое место. Такая двойная продажа дачных участков отдельно от дачных домиков, довольно распространена.
Андрей Туманов,
председатель Московского союза садоводов